Сказала она это мягко и ненавязчиво, но почему мне показалось, что меня вызывают на допрос?

— Это можно, — кивнул я, не желая отказываться и забиваться в угол. — Ресторан там очень приличный. Особенно лапша с фрикадельками мне нравится. А тебе?

— Лапша? — Света улыбнулась. — Ну-ну...

В обеденное время ресторан почти пустовал. Мы устроились в уголке, за дальний столик. Пухлый усатый официант, обрадовавшись завсегдатаям, которые раньше на чаевые никогда не жались, расплылся в улыбке Чеширского кота.

Трапезу, впрочем, мы заказали тривиальную, чтобы не ждать гуся в духовке.

— Что будете пить? — пухляш так просто не отстал, знал, что трезвый посетитель не обладает должной широтой души, скуп на чаевые и вообще выглядит другим человеком.

Но я-то сразу его просек. Говорят, и водку создали лишь для того, чтобы русские не правили миром.

Я раскрыл рот, чтобы заказать чай с шиповником, но Света меня опередила:

— Я бы вина выпила. Красного. Принесите, пожалуйста, вот это, например. «Бастардо».

— Прекрасный выбор, крымское марочное вино, — по-лакейски склонился официант. — Бокала два принести? — официант вопросительно на меня уставился.

Белый день на дворе, а Света решила винца испробовать. И это в рабочее время. На нее это совсем не похоже. Что ж... Сгорел сарай — гори и хата.

— Два бокала, — кивнул я. — После сегодняшних событий мне бы тоже не помешало пару бокальчиков вина употребить.

Горохову скажем, что со свидетельницей долго работали. И на работу сегодня не вернёмся. Никита Егорович, безусловно, поверит, ведь репутация у нас, как у Верховного Понтифика. Как говорили в одном фильме, давно пора ее немного испортить.

В полутемном зале с занавешенными окнами вместо вечернего ВИА песни вещали веговские динамики.

— За что выпьем? — после того, как официант наполнил бокал, Света подняла его первым.

Сделала это как-то торжественно, будто действительно повод был.

Вот хитрюга, хочет меня напоить и все выведать. Я немного замешкался, но отогнал от себя эту дрянную мысль. Не такого же плохого мнения я о Свете?

— За успех в раскрытии нашего очередного дела, — дежурно продекламировал я.

— Не-е... — Психологиня поморщилась, — давай за тебя.

— С чего это вдруг?

— Так хочу.

— Это после того, что бабка наговорила?

— Да нет. Просто мои догадки подтвердились, — загадочно улыбнулась она. — Ну, если не хочешь ничего рассказывать, я не настаиваю.

Моя душа кричала: «Хочу, хочу рассказывать!», а осторожность и чуйка опера брюзжала: «Ни за что на свете!».

Я прочистил горло.

— Как-то неудобно мне за себя пить, вроде, не юбилей приключился. Только летом четвертак стукнет. Давай тогда лучше за нас. Успешных и красивых.

Дзинь. Мы отпили вина из пузатых длинноногих бокалов.

— Ты считаешь меня красивой? — в глазах Светы блеснул огонек.

— Все так считают, — я опустил глаза в тарелку, ища кусок селедки в наваленной «шубе».

Очень важное занятие, своевременно селедкой вино закусить.

— Спасибо.

— Это не комплимент, это факт, — поморщился я, хрумкая сельдью, для вина она подходит так же, как калоши для папуаса.

— А муж этого не ценит, — на лице Светы промелькнула еле уловимая тень обиды.

— Ну и дурак, — я подлил нам еще вина. — С нашей работой вообще жен и мужей иметь противопоказано.

Света вздохнула:

— Ты мысли мои читаешь, не клеится у нас что-то в семье.

Мое сердце приятно екнуло.

— Ты не переживай, разведешься, нового найдешь, или решишь, что одной лучше. Я вот один — и ничего.

Света бросила на меня укоризненный взгляд:

— Нового найдешь? У тебя все так просто, Петров?

— А что заморачиваться? Сама же согласилась, что работа превыше всего.

— Но... Это же неправильно.

— Согласен, — я вдруг вспомнил слова сегодняшней провидицы и на некоторое время, задумавшись, будто отключился от действительности.

Неужели я делаю что-то не так? Ловлю маньяков и отъявленных преступников, используя знания и навыки из будущего, продвигаюсь по карьерной лестнице. Да и не только.

Олежке вон помог. Вроде человеком становится. Его приемные родители оказались отличной семьей для мальчика. Вырос он уже, в этом году семнадцать стукнуло. Собрался поступать в мединститут. Ну, и правильно. Нельзя ему в ментовку. Довела его тогда система, что он собственного друга убил. А так, глядишь, врачом станет. В девяностых подскажу ему, чтобы частную клинику открыл. Будет первым, на волне и в жизни нормально устроиться сможет. Не повторит ошибок прошлого. И никого не убьет... Ведь так?

«Кто тебе ближе всех?» — шелестело у меня в голове.

— О чем думаешь? — Света вывела меня из размышлений.

— Да про Холодильщика кубатурю. Как он может быть связан с...

— Давай про работу не будем, — оборвала меня Света. — Лучше о себе расскажи.

Ну вот... Опять двадцать пять.

— Ты меня и так знаешь, Свет. Даже лучше, чем мои родители.

Психологиня аккуратно покачала головой.

— Что-то тебя тяготит, Андрей. Я это вижу.

— Ясно дело, что, — развел я руками. — Не можем серийника изловить. Еще и оружие у нас из-под носа увели бандюки какие-то.

— Ты ведь понял, про что я имею в виду, — Света говорила мягко, с улыбкой, будто просто болтала, но почему мне казалось, что я сижу под рентгеновскими лучами?

— Сегодня я убедилась, что не ошиблась тогда в твоем социальном возрасте. Расскажи, что с тобой не так.

Вот ведь упертая! Мне оставалось одно — заткнуть деликатно ей рот. Я привстал, перегнулся через столик и поцеловал ее. Света не отпрянула, а наклонилась чуть навстречу. Наши губы встретились в затяжном поцелуе. Мир снова заиграл цветными красками, а голова немного закружилась. Наверное, вино оказалось крепче обычного...

Глава 20

Сколько длился поцелуй, целую вечность или лишь миг, я так и не понял. Я даже не заметил, как что-то задел на столе. Мы очнулись лишь когда о мраморный пол хрястнула пустая бутылка из-под вина, которую я нечаянно сбил. Брызги стекла отрезвляюще ударили по ногам.

Только тогда мы отпрянули друг от друга, будто школьники, которых застукал физрук в темном углу школьной дискотеки.

К нам подоспел официант сразу в учтивой позе с полупоклоном и поспешил заверить:

— Ничего страшного, я все уберу. Желаете еще вина?

— Нам хватит, — улыбнулась Света, в этот раз она не выглядела смущенной.

Серые глаза светились бездной, в которой сейчас хотелось утонуть. Она кокетливо улыбалась, поджав ножки, чтобы по полу свободно прошелся веник.

Чертова бутылка, такой кайф обломала... Как же не вовремя она брякнулась. Разбилась, как моя прошлая жизнь. Нет... В этой жизни ничего такого я не допущу. Если что-то и разобьется, то это будет просто бутылка. Как говорится, на счастье...

Мы еще сидели и болтали ни о чем. После поцелуя Света будто бы напрочь забыла меня расспрашивать. Мысли, что я не тот, за кого себя выдаю, сами собой улетучились.

К тому же Света, как человек науки, пусть и науки о людях, она никогда не сможет поверить, что я не из этого времени. Наверняка, как и принято у женщин, уже сама придумала мне оправдание и в него поверила. Пусть лучше думает, что я уникальный. Хотя, если и придется кому-то открыться о своей сущности, то я бы хотел, чтобы это была именно она. Но пока всё равно не готов признаться. В конце концов, гадалка сказала, что мне просто больше лет, чем выгляжу. Но не уточнила, что я из другого времени. Скорее всего, это тоже было за гранью ее понимания. Да и про вторую жизнь... Несложно поверить, что я как-то чуть не умер, вот вам и второе рождение.

Мы потанцевали под парочку медяков. Днем, кроме нас, этого никто не делал, но нам было все равно. Покачиваясь под неспешную музыку, Света уткнулась мне в плечо, я слышал, как она вздыхала о чем-то своем, но не спрашивал. Догадывался, что ее гложет. Слишком уж она правильная. Но это хорошо, хотя я не всегда так считал...